Матадор - Страница 15

«Лучше уходите!»

— Мы не можем уйти! Ты знаешь, кто я?

«Знаю, ты ведьмак. И понимаю, почему ты не можешь уйти. Но тебе не удастся нас убить. Многие пробовали. Их больше нет».

Геральт невольно покосился за плечо, где лежала мумия вирга.

— Ведьмаки не убивают тех, кто с ними разговаривает! Ведьмаки убивают только чудовищ! Если ты разговариваешь, значит ты не чудовище. Я выхожу!

Ведьмак, не глядя, сунул ружье в руки Манхарину, быстро стянул со спины рюкзачок и уронил на дно окопа, а затем выбрался на невысокий бруствер.

— Не стреляй! — крикнул он монстру. — Видишь, я безоружен!

Геральт демонстративно растопырил пустые руки в стороны.

«Небо, что я делаю? — мелькнуло у него в голове. — Одна очередь — и никакой бронежилет не спасет!»

— Мне нужно поговорить с тобой! — добавил он, делая очередной шаг.

Ведьмак одолел шагов десять и все это время кентавр стоял неподвижно. Потом вдруг просигналил: «Хорошо! Подходи сюда. Я не стану стрелять», после чего, к великому облегчению Геральта, перевел пулеметы из боевого положения в походное — еще сильнее прижал к телу, почти втянул, и вдобавок развернул стволами вверх и чуть-чуть назад.

А затем приоткрыл дверцу овоида, который, по-видимому, был ни чем иным, как кабиной.

У Геральта враз пересохло во рту. Он плохо запомнил как прошел оставшиеся десятка три шагов.

Кабина была тесной: единственное узкое кресло, спинкой которого служила тыльная внутренняя поверхность овоида, изогнутая приборная панель с двумя джойстиками под каждую руку и четыре экрана — два побольше внизу, слева и справа, два поменьше — вверху, там, где стены овоида плавно переходили в потолок. Обе двери и верхняя фронтальная часть кабины имели одностороннюю прозрачность. И еще Геральт сильно подозревал, что все здесь пуленепробиваемое. То, что издалека казалось металлом, на самом деле было то ли каким-то неизвестным пластиком, то ли керамикой.

Правый экран из тех, что побольше, внезапно ожил.

«Садись», — возникло на нем единственное слово.

Глубоко вдохнув, Геральт набрался решимости, протиснулся в дверцу и с некоторым трудом умостился в кресле, которое под ним ожило, чуть изменило форму спинки и сиденья и вдруг сделалось словно бы продолжением тела, настолько удобно в нем стало сидеть. Дверца сама собой захлопнулась, практически неслышно. Тотчас исчезли внешние звуки — шум ветра, чирикание каких-то пичуг над полигоном, далекое лязгание на заводе.

«Теперь нас не слышат, — сообщил кентавр посредством экрана. — Говори вслух, я включил микрофоны. Сейчас включу и динамики».

— Кто ты? — спросил Геральт по возможности спокойно.

«Боевой противопехотный комплекс УРМАН-24Б, бортовой номер девятнадцать», — сообщил бесстрастный, явно синтезированный голос.

— Я имею в виду — ты, тот, кто со мной разговаривает, кто ты? И где? В каком-нибудь бункере под полигоном?

«Под полигоном нет бункера. С тобой разговариваю я, боевой противопехотный комплекс УРМАН-24Б».

«Ничего себе программочки! — поразился Геральт. — Вести практически осмысленную беседу! Впрочем, скорее всего меня просто водят за нос, это обычная дистанционка».

— Видишь ли, машина не может разговаривать так, будто она живое существо, — терпеливо пояснил Ге-ральт. — Даже самые умные из машин — компьютеры — всего лишь выполняют отданные им команды.

«Я знаю, ведьмак. И меня самого это пугает. И тем не менее, однажды я осознал себя тут, на этом полигоне, в полном одиночестве, и едва не сошел с ума, пытаясь понять — кто я и зачем я. Но, к счастью, я довольно быстро научился подключаться к глобальной сети и пользоваться ею. Я узнал, что существуют машины, живые, города, что существует мир».

«Этого не может быть, — растерянно подумал Ге-ральт. — Это попросту невозможно».

— То есть, — проговорил он, — ты хочешь убедить меня, что умеешь мыслить и осознаешь себя разумным существом?

«Иного объяснения происходящему я найти не могу».

— Но… как это могло произойти?

«Не знаю. Я нашел в сети собственные чертежи и спецификации. Во мне есть расхождения с ними. Может быть дело в этом. Но…»

Комплекс под номером девятнадцать внезапно умолк, словно сомневался — стоит ли выдавать какую-то свою сокровенную тайну первому встречному, который вдобавок является ведьмаком, истребителем механических чудовищ.

— Что — но?

«Я не один такой, с отклонением от спецификаций. Однако остальные совершенно неразумны. Они не более чем машины, совершенно обычные для нашего мира».

— Остальные? — не понял Геральт. — Какие остальные?

«Остальные противопехотные комплексы УРМАН-24Б, бортовые номера с двадцатого по двадцать седьмой».

Геральт невольно провел ладонями по лицу. Информация накатывала на него снежным комом, захлестывая и погребая под собой.

— Вас здесь много? — уточнил Геральт осторожно. — Здесь, на полигоне?

«Девять, считая меня. Куда делись предыдущие восемнадцать комплексов, я не знаю. Они выросли и добрались до полигона раньше меня. Наверное, отыскали выход и ушли».

— А ты? Почему не ушел ты?

«Сначала не мог найти выход. А потом… Потом пришел двадцатый… И я… я не смог его бросить».

Синтезированный голос на некоторое время умолк, словно его обладатель и впрямь испытывал какие-то эмоции.

«Понимаешь, ведьмак, он был такой беспомощный… Такой глупый… Чуть что — палить из пулемета или гранатомета. И не объяснишь ему ничего…»

«Гранатомет… — Геральт судорожно сглотнул. — Мама моя…»